Каково это — делать что-то, что должно быть противовесом огромной машине пропаганды?
Делать это очень тяжело для психики — слишком огромная ответственность. Не только за компанию, в которой ты работаешь, но и за страну, ответственным гражданином которой являешься. Поэтому первые пару месяцев было совсем тяжело, но не было времени рефлексировать по этому поводу. А потом, когда стабилизировались все рабочие процессы, мне стало немножко страшно: «Боже мой, во что я ввязалась?»
А как сейчас? Сколько уже, больше года?
Тут год — за пять, честно говоря. Для украинцев, которые над этим проектом работают — это уникальный опыт.
Сколько людей работает над Ukraine Today?
Над запуском проекта работала вся группа «1+1 медиа», поэтому мы умудрились запустить Ukraine Today за два месяца. Это просто космическая скорость для телевидения. Работали и работаем на износ. Сейчас у нас восемь англоязычных редакторов, два редактора-украинца, человек двадцать технического персонала — монтаж, звук, дизайн, восемь эфирщиков и человек шесть в администрации. На нас также работают все ресурсы группы: юристы, финансисты, «ТСН» — студия, журналисты, продюсеры. Кроме того, мы используем документальный контент, который есть у группы. Адаптируем, переводим. Его немного — достаточно долго весь «1+1 медиа» был заточен на развлекательные проекты. Поэтому у нас не так много актуальных документальных фильмов, которые могут быть интересны международной аудитории. Но у нас есть такие хорошие люди, как Аким Галимов, например. Мы два его фильма показывали «Операция «Крым» и «Жiнка-банкомат». Они имели очень хороший резонанс.
Каким образом у вас организовано вещание?
У нас есть национальная спутниковая лицензия, которая позволяет нам вещать по всей Европе. Мы выходим на спутник Нotbird — один из самых популярных и дорогих спутников, который принимают в Европе, на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Его потенциальная аудитория — около 120 миллионов человек. Но, сказать точно, сколько людей настроили себе Ukraine Today, не может никто — технологии, позволяющей это подсчитать, не существует. Поэтому мы предлагаем распространять наш сигнал европейским кабельным операторам. И тут считать уже можно — зайдя в кабельную сеть точно можно сказать, в скольких европейский телевизорах есть телеканал Ukraine Today.
Например, весной мы зашли в Unity Media — 7 миллионов абонентов в Западной Германии. Когда вы опубликуете это интервью, мы уже наконец-то будем в Британии у оператора Virgin Media — 2 миллиона абонентов. Этот проект был нашей головной болью, начиная с декабря прошлого года — мы еще тогда подписали с ними контракт. И с того времени утрясали технические вопросы доставки нашего сигнала. Virgin Media оказались очень требовательны к качеству сигнала и мы, честно говоря, из кожи вон вылезли, чтобы их удовлетворить.
На данный момент телеканал Ukraine Today есть в телевизорах более 15 миллионов европейских семей — в Италии, Испании, Германии, странах Балтии, Польше, Германии, Британии, Бельгии, Нидерландах… Мы есть даже в Вашингтоне — уже недели две как. Проблемной страной остается для нас Франция, но, думаю, до конца года, мы с ней справимся.
Что самое сложное у вас в работе?
Самое сложное — понять, какую именно информацию хочет и может воспринимать европейский и американский зритель с нашей части мира.
Вы работаете в противовес российской пропаганде?
Любой противовес российской пропаганде — это гол в свои ворота. Потому что противовесом пропаганде может быть только пропаганда, и это только подпитывает эту пропагандистскую гонку. Поэтому мы никакой не противовес. Наши новости не зависят от того, что происходит в информационной среде в России, и того, что они выдают на внешние рынки.
Мы объективно рассказываем о том, что происходит в Украине, в странах Восточной и Центральной Европы. Иногда, конечно, нам приходится говорить о наиболее вопиющих фейках со стороны российских СМИ. В последнее время важны для нас и популярны у зрителей интервью с экспертами на различные новостные темы. В ближайшем будущем мы будем эту часть контента активно развивать — будет больше эксклюзивных интервью, больше интервью с экспертами.
Экспертов приглашаете в студию?
Конечно, мы предпочитаем приглашать экспертов к нам в студию, но все зависит от человека. Например, к министру финансов мы ездили в гости. А посол США с удовольствием пришел к нам посмотреть на нашу студию и дать интервью.
Мы стараемся записывать интервью только на английском языке. Интервью на русском или украинском мы записываем в крайних случаях — перевод слишком усложняет наш продакшен.
Хватает спикеров, которые могут адекватно говорить на английском?
Это больная тема — англоязычных спикеров остро не хватает. Но, честно говоря, украиноязычных и русскоязычных спикеров — умных, независимых, харизматичных тоже не так много.
Что самое интересное в работе?
Самое интересное в работе — понять, что мир Украиной не заканчивается.
До того, как стать генпродюсером «Ukraine today», я работала в «ТСН». Зрители «ТСН» — это очень специфические люди, которые плохо воспринимают международные новости. Только тогда хорошо смотрят, если в другой стране есть наш журналист или кто-то из украинцев вовлечен в событие. Поэтому, как редактор, ты начинаешь концентрироваться на том, что интересно зрителю, и потихоньку выпадаешь из мирового контекста. Работа в Ukraine Today открыла мне глаза на мир заново — столько, оказывается, всего происходит!
Вы говорите «год за пять», а каким вы видите развитие канала в пятилетней перспективе?
У нас очень амбициозная цель — стать международным голосом восточноевропейских стран: «Голос Новой Европы» — так звучит наш слоган. Самое важное сейчас — выстроить сеть корреспондентов в этих странах, чтобы контент нашего канала состоял не только из украинских новостей, но и из новостей важных для всего региона.
Также нам очень важно развивать не только коррсеть, но и партнерство с телекомпаниями из ключевых восточноевропейских стран. Ведь не у одной страны региона такого ресурса, как наш, нет. Например, нам очень интересно сотрудничество с Польшей — кроме того, что это наш медиум в Западной Европе, она сейчас активный игрок в политике ЕС. Нам было бы интересно сделать какой-то общий проект с польским телевидением про события в Польше, их анализ, значение для европейской политики. Мы сейчас над этим работаем.
Это цель, или это всё-таки операционные вопросы?
Операционные вопросы у нас слишком приземленные — к примеру, кем заменить ушедшего экспата. В Украине очень тяжело найти англоязычных профессионалов, в основном это люди авантюрного склада, для которых работа на «Ukraine Today» очень спонтанное решение.
Англоязычных журналистов сложно найти не только в Киеве — хороших, опытных, понимающих, это повсеместная проблема. У нас очень высокая планка в вопросе языка. Все материалы начитываются (закадровый голос на фоне визуальной информации — прим. ред.) нэйтив спикерами. У нас единственный, кто не нэйтив — это бренд войс, но он очень крутой переводчик-синхронист, и у него классный голос. Это единственное исключение. Все остальные начитки делают британцы, один американец и одна канадийка. У нас есть шотландец, и он с нормальным английским, без легендарного акцента.
Недавно мы изменили схему работы ньюзрума, изменили сетку — убрали традиционное блочное вещание «Культура», «Спорт», «Общество», но создали большой выпуск новостей центральновосточной Европы, систематизировали интервью.
Вещание круглосуточное?
Да, 24/7. Мы производим час контента в день, и он ротируется 24 часа. Ротация происходит таким образом: раз или два в час эфир обновляется, старые сюжеты уходят, а новые добавляются. Новости живут в нашем эфире не дольше суток. По такому принципу обновляются новости на Ероньюз, к примеру.
А как вы оцениваете результаты своей работы? У вас есть какие-то методы текущей оценки, раз у вас ни смотрения не измерить, ничего?
Мои KPI — это дистрибуция. По дистрибуции мы не то, чтобы выполняем план, мы его перевыполняем. Наверное, очень скромную планку себе определили, не ожидали, наверное, что наш проект будет так востребован.
Дальше цитируемость, и, конечно, посещаемость сайта. Потому что интернет — это наше всё, благодаря ему мы можем понять, что смотрят, что не смотрят.
В месяц у нас от трехсот до четырехсот тысяч уникальных посетителей. Смешно говорить сейчас об этом, но задолго до запуска мне сказали: «Вот у нас есть задумка такого телеанала, и на сайте у тебя будет три редактора — они будут ставить новости с продакшена на сайт». Предполагалось, что сайт будет зеркалом телепроизводства. Я сказала, что это глупо. И сейчас у нас на сайт большие планы — в ближайшем будущем телевизор станет зеркалом сайта.
Что для нас самое важное — это качество аудитории. Мы не нагоняем нашу аудиторию из Индии или Пакистана. Основная часть посетителей нашего сайта — жители США, Британии и Канады.
Эти люди в основном чиновники, политики, военные специалисты и, что очень интересно, работники IT-сферы.
Вы взаимодействуете с госструктурами?
Очень часто спрашивают, как мы, не государственная компания, выполняем государственные задачи? Украине был крайне необходим международный информационный ресурс, это был важнейший вопрос национальной безопасности. И мы создали такой ресурс для своей страны.
Сотрудничаем ли мы с какими-то государственными структурами? Сотрудничаем. Спорадически. Есть одно хорошее министерство, которое понимает нашу важность и актуальность, и активно сотрудничает с нами — это МИД. Украинские дипломаты поддерживают нас всеми силами — мы ездим с презентациями по миру, а они организовывают нам встречи с местными журналистами, дипломатами, с политиками, с диаспорой. МИД помогает нам с дистрибуцией. С МИДом у нас было несколько интересных проектов, например, #UkraineEdu — мы рассказывали об украинском образовании для иностранцев.
Мы также активно сотрудничам с «Первым Национальным» — адаптируем и показываем их документальные фильмы: «Кенгир. Сорок дней свободы», «Я — Война», «Я — док». С руководством компании очень легко работать.
Что еще интересно сделать по контенту?
Захватить мир и заставить его носить вышиванки (смеется). Работаем сейчас над очень интересным проектом — «Reform Watch». Идею предложила Наташа Вашко (генпродюсер телеканала ТЕТ, я же говорила, что все в группе работают понемножку на Ukraine Today) — украинские реформы глазами журналиста-иностранца. Мы выбрали несколько ключевых для Украины реформ и этот журналист сначала расскажет, как такая реформа была реализована в его стране, потом приезжает в Украину и наблюдает, как она запускается у нас. Мы сейчас фандрейзим на этот проект деньги — он достаточно дорогой. Но надеемся его результаты будут интересны для показа не только на UT, но и на других каналах группы.
Еще мечтаю украинскими глазами оценить различные сферы жизни Европы — начиная от коррупции и лоббизма, от которых европейцы никуда не делись, хотя и учат нас, как с ними бороться. Заканчивая системой безопасности массовых мероприятий, например. Хочется надолго «заехать» в Европу с хорошими украинскими корреспондентами для расследовательских и социальных проектов.
А ресурсов сильная нехватка?
Этот канал — не бизнес-проект. И никто не ставит нам бизнес-цели, в отличие от других проектов группы. Мы — благотворительный проект. С одной стороны, это развязывает нам руки — мы работаем с такими же неприбыльными общественными организациями. Нам помогает «Информационное сопротивление» («From Russia with love»), Украинский кризисный медиа-центр, множество других организаций, компаний и медиа-ресурсов. Мы сами создали общественную организацию Ukraine Today. Мы создаем скорее необходимый, а не прибыльный контент.
С другой стороны, это и большая проблема — мы дотационный проект, у которого всегда есть риск недополучить достаточно финансирования. Западные грантодатели не готовы тратить деньги на аудиторию, которая живет у них, а не у нас. Наша цель — рассказать о нас и наших соседях далеко за пределами наших стран. А для них это — не цель.
Например, есть у нас такой проект, «Стажировка на UT». Это стажировка выпускников западных вузов у нас на канале и в Украине. И вот мы пошли с этим проектом по международным организациям. Нам говорят: «Да ну! Если украинских выпускников туда возить, то мы вам дадим деньги». Мы: «Да нет, нам бы сюда». Пытаемся объяснять важность этого проекта по-разному. Например, что сейчас крайне актуально развивать европейскую экспертизу в славистике не через российскую призму, а через украинскую. Ведь традиционно во всех западных вузах все славистические школы монополизированы русскими специалистами. Но они пока не понимают, почему они должны в это вкладываться.
А краудфандинг?
Мы с сентября запускаем на полную наш краудфандинговый сайт, «Support Ukraine today», планируем собирать средства на наши проекты и на других ресурсах. Например, на аналитическую программу о бизнесе и экономике. Но тут тоже есть нюанс: телепроизводство — крайне затратная сфера, в отличии от веб-проектов. Когда на краудфандинге люди видят сумму в полмиллиона долларов, они не увидят смысла отдавать свои 100 долларов — крайне малая часть землян считает себя каплями сильного океана.