Впечатление недели
Пишу этот текст в середине недели. Спрашивают о впечатлениях. В ленте – сквозь чахлые ветви деревьев видны разбитые панельные дома над серым снегом, часть окон вынесено взрывами, на иных сохнет детское белье и непонятно, что более жутко. Когда в Авдеевке минус двадцать и двухсотые, не до светской хроники. Война – не тема субботней колонки. Война – это постправда. Слово 2016 года, уверенно звучащее и в 2017-м. Постправда – это игнорирование смыслов, вывернутая наизнанку ложь, интерпретация, лицемерие и лукавство.
Как работать в рекламе в век постправды? Очевидно, навсегда отказаться от приставки пост- во всем. Здесь, в Havas Group Ukraine, на моем новом месте работы, мы верим в то, что бренды и их коммуникация должна делать мир лучше, заставлять нас меняться, радоваться и жить. В эпоху стены на границе с Мексикой только интеграция построит мост. Havas Ukraine, Havas Engage, Havas Digital, Havas Kyiv, Havas PR, Havas Discovery – от всех нас я оставлю тут хэштег #tobettertogether.
Впрочем, новая работа – это еще и новый маршрут. Мне, заядлому пешеходу, пожалуй, достался один из лучших.
Утром сотня шагов вверх по Гончара мимо особняка с лепниной, когда-то клиники Качовского, в которой от ран скончался Столыпин. Поворот вправо на Ярвал до старой караимской кенассы, построенной табачными магнатами, бывшими хозяевами бренда папирос «Дукат».
Далее по Стрелецкой, мимо ее муралов к Рыльскому переулку, что все еще, на кризис несмотря, пытается притвориться виа Монтенаполеоне.
Софийская площадь в любую пору выглядит главной открыткой страны, даже если ее пересекает испачканный февральской слякотью троллейбус.
Идти вперед по указке булавы Богдана уместно, ощущая себя самого пожарником вблизи пожарной части с острым шпилем на каланче – туда, к барочным маковкам Андреевской. По случаю холода, утра и несезона лоточники все еще дремлют и без них спуск, поблескивая мостовой и гололедом, выглядит именно так, как и должен: то ли мещанским, то ли белогвардейским. Аккурат между островерхим Замком Ричарда и чернокубовым театром Подола, породившими на двоих два главных архитектурных холивара прошлого и настоящего, – лазейка на Воздвиженку. Тут Артевилла, кофемашина, макбук эйр – Havas.
Что читать
За окном Havas – поземка. Дома в моем ридере – Ямайка. Я основательным образом увяз в сердцевине буккеровского романа Марлона Джеймса «Краткая история девяти убийств». Здесь вам не ромово-лазурный Кингстон, а город-гетто с ржавыми крышами трущоб, гарью битумного завода, разогретыми стволами огнестрелов, сточными канавами с мыльной пеной и мочой, прелостью подмышек с тальком, жирными цыплятами в остром соусе, закатанными по колено штанами хаки, крэком, призраками, ЦРУ и регги. Марли вездесущ, Марли – бог. Марли не вещает – он поет, все время оставаясь за кадром. Здесь его зовут просто, как и все сакральное – Певец.
Что посмотреть
Бог есть, но бессловесен у Мартина Скорсезе в «Молчании». Анонсированный чуть ли не как магнум-опус от великого новатора кино, фильм удивляет академичным, почти посценным изложением монументального романа Сюсаку Эндо: Япония, волны, гонения, туманы, пытки, распятья, поклоны, клятвопреступления. Но если книга мне показалась сильным и убедительным текстом о тщетности вообще, то здесь Скорсезе говорит, скорее, о невозможности выбора, оставаясь на территории глубоко личного высказывания не состоявшегося в глубокой юности католического клирика.
Куда сходить
Dixi. Чтобы ретроспектива недели не показалась настолько мрачной, в последнем абзаце не будет лишним перейти к гастрономии. Тут, на Воздвиженке, в ресторанах Борисова, правда, чудесные бизнес-ланчи. Особенно борщ: в нем нет постправды – только суть.