«Азия-Кино» откроется «Вздохом» Ким Ки-Дука
Хотя в программе «Азия-Кино» отсутствует, увы, хотя бы один фильм этого года, репертуар впечатляет не только разношерстностью, но и предусмотрительной заботой о зрителе.
С четверга по среду включительно шесть картин, заявленных в программе, будут демонстрироваться до шести раз, в зависимости, судя по всему, от предположения зрительского спроса. А будет он, если верить организаторам, в первую очередь, на мэтров азиатского кинематографа — Ким Ки-Дука, Такеши Китано и Такаши Миике.
Откроет действо прошлогоднее кино корейца Ким Ки-Дука. Прежняя «Азия-Кино» открывалась его же «Временем», но та чересчур глубокая метафора на предмет подлинной сущности чувств и людей, переходящая порой на патетические, истерические нотки, несколько разочаровывала не бесцельной, но все же наигранностью.
«Вздох» же, премьера которого состоялась на Каннском МКФ в 2007 г., был принят чуть теплее — это история парадоксальных взаимоотношений жены, которой изменяет муж, и заключенного-смертника, пытавшегося покончить жить самоубийством.
После многословного «Времени» нынешняя картина содержит не в пример меньше болтовни. По части привнесения блеска в беспросветное отчаяние она в определенной мере сравнима с «Танцующей в темноте» — разве что параллели здесь развернуты строго на 180 градусов. Да и чувства, испытываемые зрителем при зачитывании этого белого стиха о жизни и смерти, пронзительны. Но, как и подобает такой поэзии, многое остается необъясненным или за кадром, и добавляет ли это «Вздоху» качественных очков или, напротив, оставляет сюжетные швы распоротыми — решать зрителю.
В свою очередь Такеши Китано известен на родине как видный ТВ-комик, а в мире — как режиссер и актер порой весьма жестких работ вроде «Кровь и кости» и «Жестокий полицейский».
Впрочем, предшествующие эксперименты с арт-хаусом («Куклы») и оглушительный интернациональный успех самурайской драмы «Затоiчи» — вычурной, необыкновенно оригинальной, порой насмешливой, а иногда и вовсе уходящей в мюзикл — вывел Китано на совершенно новый виток творчества.
А именно — глубоко ироничной трилогии на тему изнанки кинопроизводства, промежуточной частью которой «Банзай, режиссер!» и является.
Фарс о том, как незадачливый режиссер пытается снять фильм в каком угодно жанре (лишь бы был хит), оказался настолько причудлив, что на Венецианском кинофестивале в прошлом году Китано вручили приз, названный в честь самой ленты. «Приготовьтесь к шоку. Посмотрев этот фильм, вы решите, что я окончательно спятил»,— заявил даже как-то в одном из интервью автор. На самом же деле он лишь подтвердил, что исконные комические корни его таланта не только не высохли — просто прибавили глубоко неординарного своеобразия.
А вот Такаши Миике преимущественно известен как автор, снимающий запредельное насилие и хоррор за гранью фола, под который подведен то сюрреалистический, то философический контекст — выдержать, например, его «Убийцу Ичи» (2001 г.) сможет лишь зритель с самым крепким желудком.
Хотя в последнее время режиссер, кажется, становится мягче (смотрите «Один пропущенный звонок»), и заявленный в «Азия-Кино» «Сукияки Вестерн Джанго», вероятно, можно расценивать как еще одно доказательство таких метаморфоз.
Здесь — далекое прошлое, воюющие за где-то припрятанное и, возможно, мифическое золото банды, таинственный незнакомец, дающий всем сестрам по серьгам, Квентин Тарантино (!) в одной из ролей — тут без бинокля видны аллюзии на классиков вроде Серджио Леоне и Серджио Корбуччи, смешанные винегретом с японской культурой и обозванной уморительным термином «суши-вестерн». Натуральная экзотика — чего уж там.
Также в программе фестиваля заявлена драма «Тайное сияние», примечательная призом за лучшую женскую роль в Каннах актрисе До-ен Джон, лихой мафиозный боевик «Отверженные» от гонконгского современного классика жанра Джонни То («один из самых совершенных, элегантных и захватывающих боевиков года»,— писал некогда сам New York Times).
Также будет показан ужастик «Кайдан» (буквальный перевод — «история о чем-то сверхъестественном»). Он снят режиссером оригинальных японских «Звонков» Хидео Накатой и отправляет в Японию XVIII века, где обитают, среди прочих, призраки простолюдинов и чувства самураев.