Вадим Антонюк про особенности пыльной работы на украинском PR-рынке
Он начинал в 16 лет в провинциальном городе в Донецкой области как копирайтер, работал дизайнером. Тогда за дизайн люди готовы были платить, за контент нет. Поэтому приходилось весь копирайт продавать вместе с дизайном.
Чуть позже Вадим Антонюк стал работать дизайнером в концерне Stirol. Через год стал начальником отдела рекламы. Потом вместе с тогдашним шефом пошел в политику. И с тех пор активно развивается в коммуникациях. Сегодня — в большей степени кризисных. О том, как при всей своей непубличности Вадиму Антонюку, владельцу Viral Seeding, удалось о карьере в профессии и выборе лучших из коллег по номинациям — в интервью MMR
Вадим, Ваше агентство не самое известное на рынке. Кто Ваши клиенты?
Мы обслуживаем в основном агентства, прямых клиентов у нас почти нет. Но зато нам не нужно ходить на светские рауты, тусовки и соблазнять клиентов там.
Какие агентства вы обслуживаете?
В основном — так называемые диджитал-агентства. Хотя, наверное, правильнее называть это smm, потому что диджитал — это более технологичные решения. Обслуживаем мы много агентств именно по smm. Хотя я бы не стал выделять smm в отдельный сегмент — это просто частный случай PR. Кризис уменьшил пул деловых изданий — вместо них стали использоваться т.н. «новые медиа» — блоги, форумы и так далее. С ними оказалось проще работать, так как есть мгновенная обратная связь.
Вадим, а почему акцент сделан на кризисные коммуникации и конфликты?
Эта ниша самая оплачиваемая. Защищающаяся сторона всегда платила больше, поэтому быть добрым и справедливым человеком быть выгоднее чем беспринципным агрессором.
Насколько сегодня это «равномерный» бизнес? Заказов стабильно хватает?
Кризисные коммуникации и корпоративные конфликты до кризиса были у нас основным источником дохода. Теперь же это очень неравномерно.
Пыльная работа…
Да, мы специализируемся на самой черной работе. Когда я начинал, я был уверен, что черную работу никто ни у кого отбирать не будет. Поэтому мы оказываем услуги именно агентствам — они, в свою очередь, выступают нашим внешним клиент-сервисом. Следовательно, нам не нужно тратиться на содержание своего клиент-сервиса, а это, соответственно, удешевляет наши услуги, тем самым делая их доступнее. При этом нам не нужно общаться, например, с бренд-менеджерами и фиксировать бесчисленные статусы.
И самое главное — в борьбе за клиента агентства оказываются вовлечены в своеобразную «гонку вооружений»: им нужно конкурировать между собой, сравнительно позиционироваться и отстраиваться от конкурентов. В результате агентства продвигают все же себя, а не клиентов. Отсюда все эти отраслевые конференции, объединения, сравнения биллингов. Мне кажется это утомительным и скучным.
В чем тогда секрет вашего успеха в конкурсе от MMR и UAPR?
Это, наверное, чистое озорство, мне интересно было поучаствовать, и я не люблю псевдо-профессиональные объединения. Хотя с большинством из участников я в хороших отношениях. К тому же — по-моему, конкурс закончился просто великолепно. Никакая победа не стоила бы удовольствия посмотреть на людей, которые говорят, что как пиарщики они лучше других, потому что у них есть этический кодекс. А тут люди с этическим кодексом в спешном порядке придумали второй тур, какую-то хитрую систему, которая не позволит выиграть «чужим», тихо огласили результаты на междусобойчике. То есть, показали не только какой у них этический кодекс, но и как они этому кодексу следуют.
Кроме того, интересно было выиграть как раз честным способом — без ботов и тому подобного. Поэтому я обратился не к тем, кто любит меня, а к тем, кто не любит UAPR и подобные отраслевые организации.
К кому именно Вы обратились и почему они «не любят»?
К счастью для меня, таких людей очень много — я имею в виду, среди пиарщиков. И им, как и мне, не нравится лицемерие подобных организаций. Основной конфликт тут вот в чем: в манифестации UAPR и подобных происходит логическая подмена «Мы лучше других в PR, потому что у нас есть этический кодекс». И вот эта подмена и раздражает остальных. Потому что можно быть лучше других в профессиональном отношении — но только по предъявлению каких-то адекватных и профессиональных критериев. А этический кодекс — не адекватный и не профессиональный. А значит — не критерий. Кроме того, все эти организации, выступая с манифестами, усиленно делают вид, что рынок уже застолблен и поделен. Даже если это и так, то понятно, никому не хочется с этим мириться.
Ну и отдельный пласт проголосовавших — это сообщество политтехнологов. Я обратился к ним с призывом не дать выиграть «тусовщикам». Они откликнулись, хотя и в количестве меньшем, чем я ожидал. Я и в целом ошибся, прогнозируя результаты — я рассчитывал голосов на 250, а их оказалось 160.
Если абстрагироваться от ситуации и принять тот факт, что ты достоин лидировать в пятерке лучших. Почему? Назови три причины.
Я не уверен, что я достоин. Мне эта идея кажется порочной сама по себе. Более честным было бы сказать об этом конкурсе, что там выбирают наиболее известного пиарщика из предложенных или более красивого. Но как можно подсчитать голосованием профессионализм?! Критерий профессиональности все же простой: соответствие поданных пиарщиком решений поставленным задачам. И, как следствие, — гонорар. То есть, деньги. А деньги, как известно, не любят излишней публичности.
Кому бы ты отдал первое место?
Лене Марковой.
А в других номинациях?
Марианне Кониной. Нам недавно удалось пообщаться лично и могу сказать, что я всю жизнь думал о ней хорошо и не ошибся.
Но если в целом, то я не люблю пиар. Слишком уж сильна и неприятна профдеформация. По образованию я педагог и в идеале должен преподавать иностранные языки у старших школьников. Но стоит это только себе представить, и сразу понятно — что лучше уж заниматься пиаром.