Антонио Лукич, автор и режиссер фильма «Мої думки тихі», вместе с кинопродакшном ForeFilms планирует съемки второго фильма «Люксембург, Люксембург» уже весной следующего года, параллельно с этим он режиссирует сериалы и рекламу Fedoriv Agency для «Новой Почты». Ролики рассказывают про человеческие ценности. Мы с Антонио поговорили про украинский кинематограф, этапы работы над художественным фильмом, отличия кино от рекламы и съемки ролика.
Еще 5 лет назад украинский кинематограф был совсем другим. Какие изменения наблюдаете вы?
Мне кажется, подросло целое поколение режиссеров и молодежи, которое переняло хороший инструментарий. В 90-е годы была некая пауза, дыра в контексте передачи опыта. Старое поколение ушло, ничего не передав новому и приходилось делать все на ощупь. Мое поколение получало конкретные знания, и это совпало с началом финансирования фильмов. Я считаю, что закончил институт очень вовремя. Например, предыдущий выпуск нашего мастера, оказался в неведении, что им делать дальше. Когда мы закончили, я всего два года провел на playback, понял, как вообще устроен механизм работы на съемочной площадке. Стало понятно, что нужно подаваться на финансирование сценария, над которым я тогда уже трудился почти два года.
Проспонсировав мой дебютный фильм «Мої думки тихі», Госкино открыло новое направление. Сейчас они стали более активно поддерживать дебюты других режиссеров — поверили в молодежь. Хотя, как любят приписывать, ни в какую «новую волну» это не переросло. Потому что количество работ хорошее, но качество — не всегда. Конечно, есть прецеденты. Я призываю поддерживать не только дебютные фильмы, но и вторые, и третьи с не бросать режиссера. Это важно, потому что второй фильм определяет, был ли первый фильм удачей или, все-таки, результатом тяжелой работы.
«Мої думки тихі» принес вам головокружительный успех. Теперь стоимость ошибки высока?
Головокружительный — это именно то слово! Приходится пить валерьянку и бифрен, чтобы как-то прийти в себя )
Каким-то чудом я сумел закончится этот фильм — процесс озвучки, цветокоррекции… все делалось очень спонтанно, можно даже сказать по-студенчески. Сначала успехом был премьерный показ в Карловых Варах, в очень необычном месте — гранд-отеле «Pupp» — это бывшее казино, по-моему. Все было потрясающе. Я думал, это кульминация, уже успех! А потом мы получили «Хрустальный глобус» — и я думал, что лучше быть не может, но прокат поменял вообще все. Что-то изменилось в сознании киношников и зрителей. Небольшого количества зрителей, но этих 100 тыс., наверное, достаточно.
Груз второго фильма присутствует, но в моем случае, это, скорее, не страх ошибиться. Я сразу сказал себе, что готов сделать заведомо плохой второй фильм, чтобы перешагнуть этот дурацкий барьер. Мне кажется, у меня будет проблема не сколько со вторым фильмом, сколько с третьим. Потому я точно понимаю, о чем хочу сделать вторую картину. Когда я заканчивал сценарий «Мої думки тихі», мне хотелось поскорее приступить ко второй работе под названием «Люксембург, Люксембург». Первый фильм я заканчивал по инерции, у меня не было задачи снять что-то идеальное, он должен был стать визиткой, чтобы мне дали шанс сделать настоящее кино. Вот «Люксембург, Люксембург» будет попыткой настоящего кино. Ожидания определенные есть, но я стараюсь об этом особо не думать.
Расскажите о процессе создания фильма. В каком ритме работаете?
Рабочий, авторский ритм — когда ты раз в 3-4 года выпускаешь фильм. Быстрее, наверное, и нельзя. Можно сделать экспериментальный фильм, но какое-то полноценное высказывание о мире снять быстрее просто невозможно. Самое сложное в этом процессе — адаптация. Меняется мир, меняется окружение, меняешься ты, и тебе кажется, что сценарий перестает рефлексировать на проблему, которая волнует тебя здесь и сейчас. Ты теряешь ощущение того, что важно, и того, когда он может быть закончен, и когда приступить к работе.
Процесс очень простой — я пишу сценарий исключительно по утрам на свежую голову. Я пью кофе и работаю до момента головокружения, потому что сахар падает до неприемлемого уровня, и тогда я сажусь обедать. Дальше могу целый день ничего не писать. Работа над сценарием — это рутина. В ней есть свои нюансы, упражнения. Например, студентам на лекциях я советую записывать сценки из сценария по памяти на магнитную доску, если вы забыли какую-то из них, значит, она может быть и вовсе не нужна. Я перечитываю текст и удаляю фрагменты, которые забыл выписать.
В видеоинтервью с Андреем Федоривым вы сказали, что берете проекты на фриланс. А сейчас вы сняли ролик для «Новой Почты» с Fedoriv Agency.
Более приближенные к кино, все-таки, сериалы. Я сейчас снял «Секс, инста и ВНО», и мне кажется, что это первый украинский сериал для интернета — в нем есть нецензурная лексика и секс. Реклама —совершенно другой вид искусства. Оказавшись на съемках «Новой Почты» на терминале (КИТ), где сортируется 300 000 000 посылок в год, я был впечатлен и захотел сделать двухчасовой документальный фильм. Я увидел там человеческие истории, смешных водителей машин, которые ездят, как настоящие гонщики, отдел сортировки убитых посылок. Мне захотелось снять про все это что-то большое, но вместо полутора часов у меня на эту сцену было 2 секунды. И представляете какая это мощная задача — уложить 2 часа в 2 секунды?! Но, мне кажется, у нас с командой агентства это получилось. Поэтому реклама — это очень специфическое, особое творчество, где режиссер в большей мере нужен на подготовке, в меньшей мере на съемках и еще в меньшей, наверное, на монтаже.
Как вас выбрали режиссером рекламы для «Новой Почты»?
Пропитчить рекламу в 10 раз сложнее, чем фильм.
Мне написали сразу 3 продакшна и предложили участвовать в тендере. Пропитчить рекламу в 10 раз сложнее, чем фильм. Когда питчишь фильм — ты выходишь на сцену, говоришь речь и получаешь финансирование, это один из самых простых этапов. Сложности начинаются, когда ты пишешь сам сценарий, проводишь кастинг… В кино этих кругов питчинга 2 или 3, а в рекламе — порядка 10. И пройти их невероятно сложно. Сначала ты попадаешь в условный лонглист, потом шортлист… я чувствовал себя участником фабрики звёзд! Когда я подавался на рекламу для «Новой Почты», я знал, что у меня есть определенные козыри: агентство добавило скриншоты из моего фильма в бриф, и я подумал, надо этим воспользоваться! И, конечно же, я бы не стал брался за эту историю, если бы не рассматривал ее для реализации собственных замыслов. У меня давно была идея стать рекламным режиссером для Nescafe, где трансформировались бы не коробки, а баночки. Потому что с баночками происходят интересные вещи — они превращаются в пепельницу, инструменты, их подвешивают к машинам на свадьбе и тд. А тут такая же история, только с коробками. Я понял, что знаю, как ее рассказать и решил приложить усилия, к тому чтобы пройти эти 10 кругов питчинга и все-таки снять рекламу. Я предложить агентству сделать ее как кино — и мы сделали.
Чем отличается процесс съемки рекламы от съемки художественного фильма?
Отличается тем, что на съемках рекламы, на кейтеринге кормят красной рыбой ) Если серьезно, в рекламе нужно максимально искоренить все случайности. Режиссер — это тот человек, который точно знает, как снимать и что делать. В рекламе ты должен быть перфекционистом. Этот фильтр перфекционизма, к сожалению, не применим в кино. Когда у тебя полтора часа — ты хочешь использовать удачи и совпадения в свою пользу. А в рекламе они могут пойти во вред, потому что там должно быть продумано всё до мелочей, поэтому не всегда у режиссеров рекламы получается перешагнуть в кино. Точно так же как у режиссеров кино не получается перешагнуть в рекламу. Недавно была премия YO! Directors Awards, где искали молодежь для рекламы. Мне повезло вручать там главный приз. Тогда я сказал о том, что многие режиссеры рекламы мечтают снимать кино, но они не знают, что многие режиссеры кино мечтают снимать рекламу. Снимать точно так же круто.
В художественных фильмах вы полностью придумываете сценарий, а как с рекламой?
Тебе приходит готовая идея, с готовой, очень подробной раскадровкой. И можно подумать: «А зачем здесь режиссер? Здесь уже всё готово!». Для меня это был большой вызов. Копнув немного глубже, я понял, что это всего лишь схема, требующая наполнения. В рекламе для «Новой Почты» мы проработали историю каждого героя — у него появилось свое прошлое и будущее, внутреннее наполнение. Смысл кино — посмотреть на самих себя, заново увидеть хорошо знакомое — это те приемы, которые мы попытались применить в этой рекламе.
Как вам удалось сохранить свой авторский почерк?
Авторский почерк, как мне кажется, удалось применить в кастинге. Мы подбирали актеров очень тщательно, я пользовался своими обыкновенными режиссерскими инструментами — искал убедительных героев, которые классно молчат и т.д. И это удалось. Мне дали настоящий кинокран, вещь, которая может взлетать, опускаться… И я впервые сделал киношную картинку в рекламе. Я это никогда не забуду. Новый фильм я собираюсь целиком и полностью снимать на этом кинокране, потому что это прикольно.
Есть стереотип, что актерам художественных фильмов постыдно сниматься в рекламе, а что с режиссерами?
Все зависит от того, что это за реклама. Очень много примеров хороших промо, классных режиссеров, которые делают и замечательные коммерческие ролики, и художественное кино. Если в рекламе я вижу потенциал для реализации своих замыслов, то с удовольствием возьмусь за нее. Я бы даже свадьбу снял, наверное. Если будут жениться какие-то классные люди или даже мерзавцы, но просто мне захочется снять свадьбу — возьмусь. Правда, буду снимать только на кран: пара идет, и мы вместе с ними на кране — красиво!